В XV в. первостепенную роль для формирования архитектуры стало играть строительство домов богатых людей. Видное место по-прежнему занимал в городской архитектуре того времени фахверковый дом — жилище людей самого различного состояния и общественного положения. Фахверковые дома во второй половине XV в. целиком подчинялись традиции средневековья в планировке, конструкции и характере декора. Планировка дома, как правило, чрезвычайно проста — в каждом этаже одна-две комнаты. Дом обычно имел три-четыре этажа с винтовой лестницей. При доме имелся небольшой двор. В художественном облике более богатого дома первостепенную роль играла деревянная резьба в виде сложной профилировки междуэтажных карнизов и скульптурного обрамления проемов, а также на стойках конструкции. Резьба и скульптура на фахверке в рассматриваемый период целиком построена на средневековых художественных мотивах — свободно трактованных фигурах людей и животных. Хорошими примерами фахверкового строительства во второй половине XV и начале XVI вв. могут служить жилые дома: в Анже (со срезанным позднее щипцом) и более богатый — в Ле-Мане.

Рубеж XV и XVI вв. — важная веха в истории французского общества и государства — оказался переломным пунктом и во французской архитектуре. Как уже говорилось, итальянские походы и более близкое знакомство с Италией открыли французам новые образцы аристократического жилища-дворца. Ведущую роль в создании новых по типу вариантов французской дворцовой архитектуры играл в XVI в. королевский двор. К этой поре относится ряд королевских дворцов: Гайон, Блуа, Шамбор, Вилле-Коттере, Мадридский замок, Фонтенбло, Сен-Жермен, Лувр, Тюильри и др. Некоторые из этих замков и дворцов сравнительно невелики; другие, например, Фонтенбло, Лувр, Тюильри представляли собой уже в ранний период значительные сооружения, которые в течение последующих столетий продолжали расти и со временем превратились в огромные комплексы. Многочисленную группу сооружений составляли городские и загородные дворцы аристократии и крупной буржуазии, так называемые отели и шато (замки). В связи с утратой военного значения феодальные замки уже со второй половины XV в. начали приобретать более светский характер. Правда, донжон, круглые башни, машикули, наполненный водой ров, дозорная галерея продолжали жить и в первой половине XVI в., но пробивка окон, украшение стен и другие переделки и добавления совершенно изменяют прежний суровый крепостной облик этих сооружений.

Во второй половине XVI в. элементы архитектуры Возрождения получают все большее распространение в жилой застройке. Из более скромных ренессансных городских домов XVI в. сравнительно хорошо сохранились два очень характерных дома в Орлеане: так называемый дом Раковины и дом Жана д’Алибера (рис. 28). Они похожи друг на друга; оба относятся, по-видимому, к середине столетия и, несмотря на незначительные размеры, построены, вероятно, не без участия одного из видных архитекторов, возможно, Дюсерсо. Оба дома построены на узких участках; в обоих — спереди торговое помещение с большим выставочным проемом (не воротами), открывающимся на улицу. Асимметрия фасада обусловлена планом. В декоративной обработке фасада главным мотивом являются ордера пилястр. Скульптурный орнамент имеет барочный характер. Для французской традиции характерно разнообразие формы проемов и связанная с этим непринужденность общей композиции фасада.

Французские города имели очень плотную застройку, как бы слившуюся в единый каменный массив; однако это не мешало приспособлению старых городов к новым жизненным условиям: их перестраивают, ломая средневековые постройки, в целях усиления обороноспособности, борьбы с эпидемиями и пожарами, одновременно стремясь к архитектурной организации города в целом. Продолжается разработка плана «идеального города». Однако в этом французские архитекторы, как и их современники в других странах, находятся в полной зависимости от насущных потребностей обороны. Новые города возникают и как укрепленные форпосты (но теперь уже в основном на окраинах государства), и как промышленные центры, и как города-резиденции. Последние строятся в комплексе с резидентским дворцом, частью которого является и самый город, планировочно подчиненный дворцу.

В XVII в. происходит процесс перерождения укрепленного замка в неукрепленный дворец. В этот период дворец уже включается в общую структуру города, а за городом связывается с обширным парком. В конце XVI и начале XVII в. тесные связи с Италией, глубокий интерес к ее культуре и искусству, роскошь ее дворцов и вилл вызвали естественное подражание в высших французских кругах. Но искусство барокко не получило широкого развития во всей Франции. Можно говорить только о единичных барочных постройках, хотя для ряда французских провинций и городов отдельные барочные мотивы стали глубоко национальными: Лангедок, Монпелье, Эк и др. Французские архитекторы проходили суровую школу практики. Как правило, они были выходцами из строительных артелей или семей потомственных каменщиков, объединенных в корпорации, строго хранивших свои профессиональные приемы, восходившие еще к средневековым традициям готики. Конструктивными принципами готики великолепно владели французские архитекторы, бывшие одновременно конструкторами, практиками-строителями и подрядчиками. Отсюда критическое отношение ко всему привносимому извне, в том числе и к барокко. Переплетение позднеренессансных, готических и барочных черт с чертами классицизма очень характерно для Франции 1-й половины XVII в. Однако классицизм с конца XVI в. вплоть до середины XIX в. является основным направлением, все остальные сопутствуют ему.

В начале XVII в. в Париже растущая потребность в жилище вызвала широкое строительство и заселение новых районов. Однако от рядовой городской застройки и отелей этого периода почти ничего не дошло до нас — о них мы знаем из теоретических трудов 1-й половины XVII в. К концу XVI в. в Париже сложился тип отеля, который господствовал во французской архитектуре на протяжении двух веков, с жилым домом между двором и садом. Двор, ограниченный службами, выходил на улицу, а жилой корпус располагался в глубине, отделяя двор от сада, как в отеле Карнавале арх. Леско (середина XVI в.), перестроенном 100 лет спустя Мансаром (рис. 14). Тот же принцип планировки в отелях начала XVII в.: Сюлли в Париже (1600—1620) на улиде Антуан, арх. Жака I Андруэ-Дюсерсо; Тюбеф на улице Пти-Шан. Эта планировка имела неудобство: единственный двор был и парадным, и хозяйственным. В дальнейшем развитии этого типа жилая и хозяйственная части дома разграничиваются. Перед окнами жилого корпуса располагают парадный двор, а сбоку от него — второй, хозяйственный двор. Отель Лианкур (арх. Лемюэ) имеет такой двор.

Чисто административных построек в это время было мало: в основном это были ратуши и дворцы правосудия. Во Франции, где королевская власть была сильна, а муниципальная служба в XVII в. еще невелика, общественные здания были небольшими,— они состояли из зала собраний, нескольких бюро, архива, церкви, зала для стражи и полиции, тюрьмы. Приспособленные под ратуши богатые жилые дома стояли вдоль улицы рядом с другими жилыми зданиями. Таковы ратуши в Авиньоне, Солье, Пуаэре в Бургундии. Новые ратуши во Франции возводились на больших площадях, как ратуша в Лярошель (1595—1606). Это пышное сооружение со статуями на фасаде, открытой лестницей и небольшой башенкой, может служить примером провинциального французского «барокко», истоки которого идут от узорочья. Строже формы ратуши в Труэ (1616, арх. Луи Нобль). Ратуша в Реймсе (1627) — еще совершенно средневековое сооружение. Великолепен Сенат Парижа, выходящий на улицу Турнон. Сохранились рисунки интерьера дворцов Правосудия в Париже и г. Ренне (С. де Бросс).

С окончанием религиозных войн сразу началось восстановление разрушенных церквей и постройка новых. В одном только Париже в 1-й половине XVII в. их возведено более 20. .В культовой архитектуре Франции этого времени, очень многообразной, еще сильны традиции готики и Ренессанса: Нотр-Дам в Гавре (1606—1608), Сент-Этьен-дю-Мон в Париже, Сен-Пьер в Оксере и др. Барокко не нашло широкого отражения в церковной архитектуре, хотя и она в какой-то степени отдала ему дань. Французские иезуиты считали идеалом красоты барочную церковь Иль Джезу в Риме. Французские архитекторы-иезуиты, работавшие сначала в Италии (Этьен Мартельянж и Турнель), ввели во Франции церкви типа Иль Джезу. Влияние этого итальянского сооружения безусловно имело место (церковь в Рюэли, в г. Ришелье и др.), но степень этого влияния преувеличена. Ряд церквей, построенных по плану Иль Джезу, имеют совершенно иной архитектурный облик, иначе организованные фасады. Таковы церкви Сен-Поль-Сен-Луи в Париже, Иезуитов в Блуа, построенные Мартельянжем, церковь в Авиньоне — Турнелем (1620—1655), Сен-Жерве в Париже — С. де Броссом и Метезо.

Самым крупным градостроителем и военным инженером XVII в. во Франции был арх. Вобан, построивший 150 городов-крепостей. Некоторые из них, как Брест, получили дальнейшее развитие. Вобан внес много нового в науку фортификации. До него города-крепости защищались артиллерией, которая могла вести обстрел противника даже из центра города благодаря наличию прямых улиц. Вобан усовершенствовал защиту города системой рвов, бастионов, куртин. Укрепленный город, как правило, имел форму правильного многоугольника, охваченного большими петлями укреплений. В г. Юнинг (1679) площадь оборонительных сооружений равна восьмикратной площади жилой части города. Города Лонгвин (1679) и Неф-Бризак в Эльзасе (1698) были построены Вобаном в форме правильного восьмиугольника с шахматной планировкой; в центре размещалась квадратная площадь с въездами по углам. Город Рокруа был перестроен Вобаном с сохранением в нем радиально-кольцевой системы улиц и окружающих его бульваров. Система новых мощных укреплений придала городу форму неправильного пятиугольника.

Замок Во-ле-Виконт был построен в 1661 г. Луи Лево (интерьеры — арх. Ш. Лебрен; парк — Андре Ленотр). В этом сооружении еще много от более ранней архитектуры: высокие кровли, отдельные над каждым объемом; в центральной части здания, по главному фасаду, — поэтажный ордер из рустованных колонн. Входной портал с фронтоном, украшенным лежащими скульптурами, напоминает произведения С. де Бросса или Дюсерсо. Великолепны интерьеры замка. В парке Ленотр впервые наметил осевую систему композиции плоских партеров, подчиненную дворцу. Однако здесь тяжеловесный дворец еще не слился в единый организм с парком, а осевое развитие парка от дворца, вдаль, в бесконечность, нарушается поперечным расположением бассейна в конце сада. Эти проблемы будут решены Ленотром в Версале. Однако все это не снижает огромного художественного достоинства этого выдающегося произведения Франции.

В богатых жилых домах придворной знати, а также финансовых верхов увеличивается количество комнат, усложняется планировка. В этот период возникает несколько вариантов планировки особняков по типу дома между двором и садом. В ряде владений планировка асимметрична, двор и сад располагаются с одной стороны, а жилые и хозяйственные постройки — с другой. Таковы отели Парижа: Эзелен — Л. Лево (рис. 47, 1), дома на ул. Клери (рис. 47, 2) и Жуж Консюль — Жана Рише, отели Амело-де-Бецей — Д. Готтара (рис. 48,1), Монморенси — Жака Моро (рис. 47,5). Примером симметричного решения является отель Жаба — Л. Брюана. Но, как правило, при асимметричном плане выдерживается симметрия в фасаде, часто создаваемая искусственными приемами. Во многих отелях середины XVII в. заметны черты еще не завершенного развития типа (отели Амело, Лувуа, Шамуа и др.), в планах нет четкой взаимосвязи частей. Поиски в этом направлении (отели Жаба и Бове — Антуана Ленотра, рис. 48,2) получают полное разрешение в работах Ж. А. Мансара: отели Лорж, Ноэль в Сен-Жермен-ан-Ле, дом Мансара на ул. Турнель и дом, предлагаемый Мансаром в качестве образцового.

С ростом городов возрастает и строительство общественных зданий. Продолжают строиться ратуши, дворцы правосудий, архиепископства, торговые дома, больницы. Все эти сооружения (обычно в три этажа, иногда с мансардой) построены, как правило, с профессиональным размахом, разнообразием плановых и фасадных решений, отличаются ярко выраженной индивидуальностью. Впервые Шарлем и Луи Жибером в 1691 —1694 гг. строится Медицинская школа. Это небольшое круглое сооружение, увенчанное куполом с люкарнами, послужило образцом целому ряду построек такого же назначения. В Париже строится театр «Комеди Франсез» (арх. Д’Орбэ), в Тулоне — арсенал (арх. Пюже).

Архитектура церковных сооружений шла в ногу с общим развитием классицизма. Однако это не исключало сохранение типов, ранее возникших, и привело к очень большому разнообразию культовых построек этого периода. Однонефные, прямоугольные и крестовые в плане здания самых различных размеров (собор в Лиле, арх. Вобан; церковь Урсулинок в Бурже, рис. 53,1) строились повсеместно, в основном при больницах, коллежах, монастырях. Продолжают возникать церкви по плану Иль Джезу: однонефные с боковыми капеллами (церковь Сен-Тома в Париже); трехнефные без трансепта (церковь иезуитов в Камбре) и трехнефные с трансептом (собор в Монтобане, арх. Д’Орбэ; рис. 53, 2); церкви Сен-Николя, арх. Шардоне; Сен-Сюльпис, Сен-Рош в Париже; трехнефные без трансепта и капелл (церковь Версальского дворца) и центрические: Шарите в Марселе и в Асфели, Асопсьон в Париже (арх. Эрард, рис. 54, 1) и церковь Сальпетриер, арх. Либераль Брюан.

В начале нового, XVIII столетия во Франции проблема перепланировки старых городов встает во всей своей полноте и сложности ее практического разрешения. Все более актуальной становится ее теоретическая разработка с позиций современных требований жизни, теперь далеко перешагнувших рамки «идеальных» градостроительных схем Возрождения. Теперь город с его планировочной и пространственной структурой рассматривается как реальная основа его переустройства на новых началах. Отдельные вновь возникавшие величественные ансамбли города создавались без учета требований его общей перепланировки. Ложье в трактате «Опыт архитектуры» призывает рассматривать город как целое, в котором все взаимосвязано, продумано. Задачу градостроительства он видит не только в переустройстве и благоустройстве существующего города, но и в разработке перспективы его дальнейшего роста. Эту же мысль поддерживал и другой крупный теоретик — Патт, который считал, что в основе перепланировки города должна лежать единая общая идея, отраженная в генеральном перспективном плане города, хотя бы ее осуществление и требовало многих лет. Новое понимание города как растущего и изменяющегося целого находит выражение в практике градостроения этого периода.

Дворцовое и замковое строительство в 1-й половине XVIII в. численно весьма значительно, но возведение крупных замков и дворцов прекращается. Истощение казны не позволяло более осуществлять столь дорогие замыслы. Людовик XV строит в Шуази маленький замок, в Версале — Малый Трианон. На задуманную в 1747 г. перестройку Версаля денег не хватает. Ж. А. Габриэль, с 1739 г. ставший архитектором короля, выполняет большое количество работ для двора. Одним из самых совершенных творений Габриэля является Малый Трианон в Версальском парке, построенный по заказу Людовика XV в 1762—1768 гг. Дворец сочетает в себе миниатюрность со своеобразной монументальностью. Этот сложный образ создается тонко обыгранным контрастом между тяжелым, распластанным низом здания с открытой галереей, массивными сходами в парк и поднятым на этот широкий пьедестал легким объемом двух верхних этажей дворца. Композиция фасада Малого Трианона построена на соотношении 1:2. Математическая четкость в пропорциях фасадов не лишает здания большой живописности. Дворец поставлен на склоне холма так, что садовый фасад его имеет два этажа, а главный — три. Этим достигается органическое включение здания, выдержанного на строгих принципах классицизма, в свободный английский парк. В Малом Трианоне есть попытка перейти к новому типу загородного аристократического дворца, воспроизводящего планировочные формы и облик богатого городского отеля.