XV в. был для Венгрии временем борьбы между силами феодальной раздробленности и прогрессивными силами,  пытавшимися укрепить центральную власть и усилить единство страны. Короли из Анжуйского дома (1308—1386 гг.) несколько упрочили свое положение, но в царствование Сигизмунда Люксембурга (1387—1437 гг.) знать снова подняла голову. Король, одновременно король Чешский и император Священной Римской империи, не уделял внимания внутреннему положению Венгрии, будучи занят вопросами внешней политики, войнами и путешествиями, а его вельможи увеличивали свои владения, усиливали эксплуатацию крестьян и подчиняли своей власти города.

Это замедляло экономическое развитие страны и рост городов и усиливало антифеодальные настроения среди крестьян и горожан, что вместе с корыстолюбием вельмож, среди которых было немало иностранцев, лишало нацию единства, необходимого ей перед лицом угрозы турецкого нашествия. Сам король, представитель воинствующих сил феодализма и католицизма, жил идеалами средних веков. Этим определялось господство готики в архитектуре Венгрии в его царствование, хотя при дворе работали представители архитектуры раннего итальянского Возрождения, вроде флорентийца Манетто Амманатини, а отмеченный выше рост антифеодальных настроений и усиление связей с другими странами подготовляли почву для идей гуманизма.

Следующий этап истории Венгрии, связанный с именем Яноша Хуниади (управлявшего страной в 1444—1456 гг., в малолетство короля Владислава Габсбурга) и его сына, короля Матиаса Корвина (1458—1490 гг.), был временем укрепления центральной власти, опиравшейся на среднее дворянство и горожан. Это позволило реорганизовать армию, сделав ее независимой от крупных феодалов, и под предводительством Яноша Хуниади она одержала ряд побед над турками, обеспечивших Венгрии полвека относительно спокойной жизни. Это было время развития экономики страны, расширения ее торговых и культурных связей с другими странами, особенно с Италией, подъема культуры высших слоев общества и появления форм Ренессанса в искусстве и архитектуре королевского двора. Сам Матиас, женатый на дочери неаполитанского короля, поддерживал связи с домами Сфорца, Висконти, д’Эсте и Малатеста, выписывал из Италии произведения искусства и приглашал художников и архитекторов, включая таких, как болонец Аристотель Фиораванти, работавший позднее в Москве, или флорентиец Кименти Камича, занявший руководящее положение в Будапеште. Время короля Матиаса было временем расцвета светской литературы и начала книгопечатания. Сам король создал у себя большую библиотеку и приказал перевести на венгерский язык трактаты об архитектуре Альберти и Филарете. Но страна в целом еще не была подготовлена к восприятию новых форм, и поздняя готика господствовала даже в постройках знати. Только небольшие сооружения (гробницы, табернакли) осуществлялись под влиянием итальянских форм. Лишь с начала XVI в. новые формы появляются и в других городах, где рядом с итальянскими работают местные мастера, начинающие перерабатывать эти формы.

После смерти короля Матиаса Венгрия снова вступает в период феодальной раздробленности. Итальянские мастера уходят из столицы в другие города или в Польшу. Эксплуатация крестьян вызывает восстание 1514 г., а подавление его обессиливает страну и делает ее неспособной сопротивляться как экспансии Габсбургов, так и туркам, которые после Мохачской битвы (1526 г.) постепенно захватывают большую часть Венгрии.

Строительная деятельность продолжается лишь в Словакии и Трансильвании, где и раньше население строило новые и укрепляло старые замки и городские укрепления. И теперь в Трансильвании строились в основном замки, но в них уже применялись композиционные приемы и формы Возрождения, проникшие к этому времени сюда из Венгрии. Упрощенные и переработанные местными мастерами, они приобрели своеобразный характер, унаследованный потом и венгерскими постройками XVII в.

Время Сигизмунда не благоприятствовало росту венгерских городов, и лишь наиболее богатые из них сохранили свою независимость от крупных феодалов и свое самоуправление.

Рис.1. Буда. План замка и прилежащей части города

Наиболее значительное строительство велось в городе Буда, основанном в середине XIII в. и ставшим центром национальной жизни. Сигизмунд превращает его в столицу страны, империи и резиденцию короля-императора. Проведший свою юность в Праге в годы, когда его отец, император Карл, вел там большое строительство, Сигизмунд во многом следовал ему, тем более что географическое положение этих городов почти одинаково. Он обводит каменной стеной старые и новые здания королевского дворца, тянувшиеся почти параллельно течению Дуная. Жилая часть города, расположенная выше и расширяющаяся к северу, также обносится стенами (рис. 1). Одновременно на обоих берегах Дуная строятся башни для подвешивания цепи, загораживавшей движение судов. Буда все больше заселяется, рядом с домами зажиточных горожан строятся дома духовных лиц, церковных учреждений, а также дворян и баронов, знакомых с блеском придворной жизни. Эти здания строятся еще в стиле, сложившемся в прошлом столетии и сохранившем свое своеобразие. Они имеют фасад с выступающим этажом, опирающимся на карниз с аркадой на консолях. Несмотря на узкие уличные фасады, дома обогащают вид улицы цветными, с геометрическими орнаментами плоскостями оштукатуренных стен. Примечательная черта венгерских домов — наличие в широком, сводчатом вестибюле стрельчатых ниш для сидения, по одной или по обеим сторонам его, — долго сохранялась в городах Венгрии. В декоративных деталях гражданских строений видно свойственное поздней готике стремление к упрощению, к соблюдению чувства меры, к освобождению от натуралистических элементов, к меньшей пластичности. Простота деталей и отмеченная выше живописность фасадов — признаки переходного периода от готики к стилю Возрождения. Сложившийся во время Сигизмунда облик города Буда с его замком-дворцом и перестроенными церквами определяет и на последующие столетия внешний вид города.

Развитие промышленности и торговли, льготы, предоставленные городам при короле Матиасе, содействовали строительной деятельности бюргерства. Эти начинания усиливаются и мероприятиями короля, направленными на то, чтобы старые, ветхие дома не уродовали облик городов. Постройки Матиаса в Буде немного изменили вид города, сложившийся при Сигизмунде: новые части королевского дворца были сооружены внутри комплекса, вокруг дворов, а новые дома и дворцы на улицах города часто строились на фундаментах средневековых зданий и не выделялись из общей застройки. Но возвышающиеся над городом башни церквей обогатили его архитектурный ансамбль. Башня собора была закончена в 1470 г., башня расположенной неподалеку церкви доминиканцев — в 1496 г., в таких же упрощенных позднеготических формах, как и башня церкви Магдалины в северном конце горы. Этим завершилось сложение великолепного замкового ансамбля, с восхищением описывавшегося иностранцами.

В XVI в. строительная деятельность в стране все более замирала. В Буде, до взятия этого города турками в 1541 г., еще раз появились итальянские мастера во главе с военным инженером Доменико да Болонья. Но они уже не возводили зданий, украшающих город, а перестраивали городские укрепления, чтобы повысить их обороноспособность.

Опасность нападения внешних врагов, междоусобных войн и крестьянских восстаний заставляла строительство замков и дворцов объединять в одно целое. Таким был Новый дворец короля Сигизмунда в Буде, начатый постройкой в 1412 г. Задуманный в больших масштабах, он не был осуществлен полностью, тем не менее современники описывают его с восхищением. Зал рыцарей занимал центральное положение, он был разделен восемью колоннами на два нефа, и из него открывался вид на Дунай. Дворцы Сигизмунда характеризуются простотой прямоугольных окон с крестообразным делением проемов каменными переплетами. Эта черта, характерная для чешской поздней готики, распространялась в Венгрии через посредство школы Парлера и сказалась также на архитектуре жилых домов Буды. Все эти постройки, как и ранее возведенные дворцовые здания, были соединены сторожевыми площадками на стенах и широким, в виде лоджии, обходом.

Замок в г. Тата в начале XV в. превратился в королевский летний охотничий дворец. Его расположение на берегу озера, гармоничное соотношение архитектурных масс, четыре угловые квадратные башни представляли собой образец рано сказывающегося в Венгрии итальянского влияния (рис. 2). К концу жизни Сигизмунда его политическая деятельность все более ориентируется на Германию, и он укрепляет более подходящий по своему географическому положению замок в Пожоне (Братислава), который перестраивается организованной здесь строительной артелью во дворец с четырьмя угловыми башнями.

Рис.2. Тата. Замок XV в.	Рис.3. Будапешт. Фрагменты карниза, капители и дверного наличника разрушенного королевского дворца, 1479—1490 гг.

Начинания Сигизмунда были подхвачены феодалами, строящими замки для укрепления своей власти как в Венгрии, так и в Трансильвании и Словакии. Из них один лишь замок Яноша Хуниади в Вайдахуняд (Хунедоара), построенный в середине XV в., сохранил более или менее свой первоначальный вид, остальные были разрушены во время турецкого нашествия или перестроены позднее.

Королевский дворец в Буде расширялся и перестраивался и при короле Матиасе Корвине. Перед входом в Новый дворец Сигизмунда была сооружена широкая мраморная лестница с бронзовыми канделябрами. Здания времени Анжуйской династии и Сигизмунда были связаны между собой новым корпусом, вмещавшим тронный зал, зал совещаний, библиотеку и капеллу. Дворец Матиаса был возведен около 1470 г. вокруг трапециевидного, открытого с одной стороны двора. Аркада первого этажа и балкон второго этажа поддерживались столбами красного мрамора. Их капители, судя по фрагментам, найденным при раскопках, отражают непосредственное влияние флорентийских образцов (рис. 3). Главный фасад в нишах возле входа был украшен скульптурами, изображающими членов семьи Хуниади. Это была первая в Венгрии попытка включить скульптуру в декорировку фасада. Залы имели своды и потолки, украшенные резьбой в позолоченных кессонах, а стены были покрыты фресками. Во дворах находились фонтаны и статуи, в саду, на западном склоне горы, были построены итальянского стиля «Вилла Мармореа», павильоны, бани, пруды и фонтаны с прекрасной резьбой. Архитектура ренессансного двора с аркадой впоследствии стала излюбленной чертой венгерского Возрождения.

Вода для фонтанов и прудов на территории дворца и для орошения его садов подавалась в замок при помощи особого водоподъемного механизма, а питьевая вода шла во дворец с Будайских гор по свинцовым трубам. На месте старого здания дворца после перестройки возникла королевская фабрика, изготовлявшая посуду и декоративные керамические полы, в которой была установлена трехкамерная печь итальянской системы для обжига. Для декоративных мотивов использовались и образцы книгописной мастерской, работавшей в Буде.

Недалеко от столицы, возле деревни Нек, в Будайских горах, Матиас заложил новую летнюю резиденцию, законченную после его смерти. Это было здание, подобное итальянской вилле, прямоугольное, без двора, с простым объемом. Лишь северная стена была расчленена балконом и колоннадой. При раскопках разрушенной виллы были найдены фрагменты рельефа, обнаруживающие тесную связь с будайским замком.

Рис.4. Вышеград. План дворца, XIV—XV вв. Лев, поддерживавший колонну стенного колодца

Наряду с будайским дворцом чаще всего упоминался современниками дворцовый комплекс в Вышеграде (рис. 4). Расположенный на фоне высоких скалистых гор над Дунаем, в окружении лесов, он имел 600 м длины и 200 м ширины и вмещал около 350 помещений. Дворец, начатый еще королями Анжуйского дома, приобрел свой окончательный вид во времена Матиаса, придавшего дворцу такую красоту, что очевидцы говорили о нем как о земном рае. Части ансамбля в раннем, цветущем и позднем готическом стиле гармонично сливались с архитектурой Возрождения. Из переднего парка торжественная лестница начинала систему других лестниц, ведущих к зданиям, окруженным висячими садами. Весь комплекс разделялся капеллой с полигональной абсидой и контрфорсами на две группы зданий для короля и королевы. Этот выдающийся дворцовый комплекс венгерского Возрождения был разрушен, как почти все памятники этого периода. Фундаменты, нижние части стен, фрагменты декоративных элементов, раскопанные недавно, подтверждают верность современных описаний.

Единство и гармония архитектуры и паркового искусства — на основе принципов Альберти — были впервые в Венгрии осуществлены здесь. Здания были сгруппированы вокруг дворов на разных уровнях с фонтанами и стенными колодцами. На парадном обходе дворца восьмиугольная лестница красного мрамора завершалась фонтаном работы Джованни Далмата (1445—1509 гг.). Бассейн его украшали на внешней стороне гербы Матиаса, обрамленные венками. Двор четвертой террасы также был украшен стенным фонтаном под балдахином, колонны которого поддерживались лежащими львами из красного мрамора.

Изменение стиля вскоре сказалось и в новых постройках, начатых светскими и духовными лицами из окружения Матиаса. В разных частях страны итальянскими и венгерскими зодчими строились новые замки, прямоугольные в плане, с угловыми башнями, что стало традиционным для венгерских замков и дворцов вплоть до XVIII в.

Во время епископства Ипполито д’Эсте в Эстергоме производятся большие перестройки архиепископского дворца. Здесь, наряду с флорентийскими зодчими работали и венгерские и среди них Денеш Дьярмати, деятельность которого содействовала возникновению местного варианта стиля Возрождения. Высокий уровень его доказывается лишь сохранившимися после турецкой оккупации фрагментами.

Рис.5. Шарошпатак. Замок Ракоци, середина XVI в.
Рис.6. Шарошпатак. Замок Ракоци. Лоджия Перени. Вид со двора, крыльцо лоджии, трехчастное окно

Дальнейшее распространение форм Возрождения в венгерской архитектуре приходится уже на то время, когда строительная деятельность протекала лишь в немногих частях страны. Так, в восточной части Северной Венгрии в 1534 г. Петр Перени перестраивает замок Ракоци в Шарошпатакеи его огромную жилую башню, а затем возводит возле нее дворец, законченный в 1567 г. (рис. 5, 6). Лишь дворовая часть постройки Перени сохранила свой первоначальный вид, включая лестницу, ведущую к так называемой лоджии Перени, напоминающую аналогичные сооружения дворцовых дворов Венеции и далматинского побережья. Двухмаршевая крытая лестница, огибая с двух сторон угол здания, ведет к галерее с аркадой на колоннах и крестовыми сводами. Детали жилой башни и постройки Перени дают право предполагать, что здесь работали мастера разных школ и разной квалификации. Влияния, чуждые итальянскому, видны в фигурных деталях тройного окна возле лестницы. Но украшенные резьбой наличники дверей и камины, рисующиеся на фоне гладких белых стен и сводов, — явные произведения итальянских мастеров зрелого Возрождения.

В XV и XVI вв. новых больших церквей в Венгрии строилось значительно меньше, чем раньше; чаще перестраивались и расширялись более ранние здания. Так, к концу XV в. заканчивается начатая еще в XIV в. перестройка собора Богоматери в Буде (рис.7) из романской базилики в готический трехнефный храм с пристроенной сбоку капеллой Всех святых, в которой видно влияние французской готики, равно как и пражской школы Петера Парлера. Рядом с собором около 1400 г. к однонефной романской церкви доминиканцев пристраивается трехгранный готический алтарь с массивными контрфорсами. Жители расположенного против Буды города Пет в начале XV в. перестраивают свою церковь, нынешнюю Балвароши. Старая романская абсида заменяется новой удлиненной абсидой зального типа с обходом (рис.8), позднее расширяется главный неф, пристраиваются боковые капеллы и высокая башня с юга.

Во времена короля Матиаса, когда Ренессанс уже господствовал в дворцовых постройках, церковная архитектура продолжала идти по путям готики. Новым здесь явилось распространение типа пристроенной к церкви родовой капеллы — усыпальницы, бывшей и местом богослужения, и памятником воздвигшей ее семье. Этот тип капелл следует, в первую очередь, французским образцам.

В 1488 г. воевода Трансильвании Иштван Батори закладывает церковь-усыпальницу своей семьи (ныне реформатский храм) в Нирбаторе. Эта строгая однонефная церковь с высокими контрфорсами — характерное произведение поздней венгерской готики, в котором уже видно стремление к простоте и ясности, к равномерному освещению и к сдержанности в декорировке. Некоторые формы теряют тектонический смысл, и в Нирбаторской церкви сетчатый рисунок нервюр — только декорация на цилиндрическом своде (см. рис. 9). Продольные стены расчленены полуколоннами, обрывающимися в нижней трети стены, чтобы поместить скульптурный декор. Убранством интерьера служат трехчастная стенная ниша, табернакль, резное сиденье в стиле итальянского Возрождения.

Рис.7. Будапешт. Собор в Будайском кремле, XIV—XV вв. План
Рис.8. Будапешт. Церковь Белвароши, начало XV в. Алтарь
Рис.9. Нирбатор. Реформатский храм, 1488 г. План, свод
Рис.10. Эстергом. Капелла Бакоца, 1507 г., внутренний вид, план
Рис.11. Будапешт. Церковь Белвароши. Табернакль, 1505 г.

Табернакль Батори, выполненный в 1505—1507 гг., — одно из ранних проявлений искусства Возрождения в венгерской культовой архитектуре. Тогда же один из итальянских мастеров будайской мастерской выполнил два табернакля в пештской церкви Белвароши. Оба табернакля близки по формам: полукруглые фронтоны, богатая резьба на пилястрах и антаблементе (рис. 11).

Самый благородный образец и вершина стиля зрелого Возрождения в венгерской архитектуре — капелла архиепископа Тамаша Бакоца в Эстергоме (1507 г., рис. 10). Капелла — первое в Венгрии самостоятельное произведение церковной архитектуры Возрождения, в котором решительно порывается с готикой. Прототипом для капеллы, возможно, послужила церковь Мадонны делле Карчери в Прато, построенная Джулиано да Сангалло. Но детали капеллы Бакоца, подчеркивающие структурную схему, не выделяются большим рельефом, ясный и единый эффект внутреннего пространства создается и чистотой очертаний, и красным мрамором, дающим теплый тон всему интерьеру. Формы декора и тонкость резьбы отражают ломбардско-венецианское влияние. Купол не сохранил свою первоначальную структуру, единственную в свое время. Железный каркас был скреплен такими же кольцами, а свод был покрыт позолоченными бронзовыми рельефами, изображающими жизнь Христа. Этот прекраснейший памятник архитектуры венгерского Возрождения был в XIX в. включен, хотя и не совсем в первоначальном виде, в строившийся тогда собор.

Турецкое нашествие и позднейшие переделки почти ничего не оставили от тех построек, которые после окончания эстергомской капеллы те же мастера возвели в Пече для епископа Дьердя Сатмари. Уцелели лишь фрагменты скульптурных деталей, в которых уже видна венгерская переработка форм итальянского ренессанса.

В XV в. венгерская архитектура была в основном готической, и то новое, что появилось в ней (зальный тип, упрощение композиции и убранства храмов, превращение в декорацию нервюр сводов, повышение значения гражданской архитектуры и т. п.), было свойственно архитектуре Австрии, Чехии и Словакии (составлявшей в это время одно политическое целое с Венгрией) и Польши. Эти страны переживали тот же, что и Венгрия период зарождения нового светского мировоззрения, связанный с изменениями в их экономике и общественных отношениях, и каждая из них по-своему отразила это в архитектуре. Наряду с Польшей и Литвой, Венгрия была наиболее восточной из стран, в которых в середине века господствовала готика, и готические элементы ряда византийских в своей основе церквей Молдавии наиболее близки к венгерской и трансильванской архитектуре.

Формы архитектуры итальянского Возрождения в их чистом виде появились в Венгрии в постройках, возведенных итальянскими архитекторами для королей и вельмож, но нашествие турок прервало эту линию развития. Более поздние постройки, в которых видна была местная переработка форм Возрождения, возводили в местах, не занятых турками, главным образом в Трансильвании.

Глава «Архитектура Венгрии», раздел «Архитектура эпохи Возрождения в западноевропейских странах (вне Италии)», энциклопедия «Всеобщая история архитектуры. Том V. Архитектура Западной Европы XV—XVI веков. Эпоха Возрождения». Ответственный редактор: В.Ф. Маркузон. Автор: Э. Ревхели. Москва, Стройиздат, 1967